Нечаенко Д. А. (Москва), к.ф.н. / 2006

В нашей России, при всей ее, акцентированной Ф. М. Достоевским касательно А. С. Пушкина, литературной «всемирности» и «всеоткликаемости», есть, на мой взгляд, не так много писателей, поэтика которых глубоко укоренена не только в национальной почве (в нашем православии, фольклоре или в нашей диковинной парадоксальной ментальности) — но и в глубинах общеевропейской мифологии и культуры, колыбель и источник которой, разумеется и прежде всего, древняя Греция. Среди этих достопамятных писателей-художников, а не беллетристов, особое место принадлежит Н. В. Гоголю.

Ахиллесова пята, если не болезнь, современного литературоведения и лингвистического структурализма, я полагаю, в том, что зачастую та или иная внешне эффектная «концепция» изобретается вне внимательного прочтения, а значит и понимания, самого художественного текста, тогда как, в моем представлении, она должна не предварять, а резюмировать. Вовсе несложно изобрести некий «концепт», а затем, при соответствующем умении и сноровке, подогнать под него «поэтику». И совсем иное дело, когда «концепция» сама по себе, естественно рождается и проистекает из художественной ткани конкретного произведения.

Читанный-перечитанный нами «Невский проспект», по моему мнению - не только самое романтическое и символистское, но и, наряду со «Старосветскими помещиками», самое мифопоэтическое, трагикомическое создание Гоголя. Жанр трагикомедии как таковой не только редко представлен в мировой литературе, но и мало изучен. Элементы комического в трагедии или драме - не редкость. Достаточно вспомнить беседу могильщиков в «Гамлете», бурлескный монолог Меркуцио о королеве Мэб по дороге на бал в дом семейства Капулетти или образы странницы Феклуши и провинциального актера Аркадия Счастливцева (Робинзона) в «Грозе» и «Бесприданнице» А. Н. Островского. Лишь в конце XIX в. А. П. Чехов в связи с новаторской поэтикой комедии «Чайка» так обосновал правомерность и смысл своих художественных исканий: «Нужны новые формы <...> Никаких сюжетов не нужно. В жизни нет сюжетов, в ней все перемешано - глубокое с мелким, величавое с ничтожным, трагическое с смешным» . Однако трагикомедия в чистом виде, когда драматичное, трагическое, комическое, сатирическое и гротесковое не отдельные компоненты поэтики, но основные системообразующие начала произведения - это до сей поры довольно большая редкость. Предпринятая К. К. Вагиновым в романе «Козлиная песнь» (1928 г.) попытка, опираясь на традицию древнегреческой сатировой драмы, воссоздать истинную трагикомедию, может считаться успешной лишь на стадии эксперимента. В современной же нам литературе тому есть лишь один достойный пример - повесть В. В. Ерофеева «Москва-Петушки». Вместе с тем следует помнить, что в античной эстетике какой-либо симбиоз комического с трагическим был совершенно недопустимым и неприемлемым. Так, И. Ф. Анненский отмечает: «Внутреннее чувство грека не допускало шутовского элемента в глубокие, потрясающие своим трагизмом переживания. Один поэт никогда не писал в древней Элладе и комедии, и трагедии» . Трагикомедия как жанр синкретический, «смешанный» появилась в литературе только нового времени, до конца не сформировалась и поэтому крайне мало изучена. Относительно удачной (разумеется, со многими оговорками) попыткой возродить данный жанр в наши дни можно считать пьесу братьев Пресняковых «Изображая жертву» , о чем свидетельствует ее и театральный, и кинематографический успех.

Главная цель данной работы - показать, что уже в первой «петербургской повести» Гоголя «Невский проспект» (1835) трагикомедия как повествовательный жанр тесно и глубочайшими корнями своими связана с поэтикой древнегреческой драмы, представлявшей сакральные мифологические сюжеты. В дословном переводе с древнегреческого «трагедия», как известно, означает «козлиная песнь» и берет свое начало от дифирамба - произведения хоровой лирики, исполнявшегося на дионисических празднествах облаченными в сценические костюмы и маски козлоногими сатирами. Именно из сатировой драмы, как свидетельствует «Поэтика» Аристотеля (IV, 49а19), и эволюционировала трагедия. Комедия, отмечено в одном из авторитетных исследований, допущенная на драматические состязания спустя несколько десятилетий после появления там трагедии, самим своим названием выявляет «столь близкое родство с последней, что той уже никогда не избавиться от этого родства: комедию называли в просторечии «тригодией», или «винными песнопениями» . Следует иметь в виду и еще одно, крайне важное для рассматриваемой нами темы обстоятельство - глубинное культурно-психологическое сродство театра как визуального сценического представления, и сновидения - как психического процесса бессознательных «представлений» в зрительных картинах, образах . Задолго до З. Фрейда, еще в 1861 г. в книге «Жизнь сновидений» немецкий ученый Р. А. Шернер определил основное условие возникновения сновидений - «раздвоение сознания», и акцентировал главную их особенность - индивидуальную символику, своего рода «персональный театр» . Одна из лучших работ в России на эту тему - статья М. А. Волошина «Театр как сновидение» (1913) из его книги «Лики творчества». «Поэт, - полагает Волошин, - преображает действительность мира в своем творческом сне. В мировой творческой ночи он творит сияющие анфилады снов. Зритель ближе всех стоит к психологии сна. Он спит с открытыми глазами. Его дело в театре - не противиться возникновению видений в душе. Он должен уметь талантливо видеть сны. Сновидение зрителя является моментом, решающим судьбу театра. Наконец, актер переживает тот тип сновидения, который ближе всего стоит к дионисийской оргийности. Чем искреннее актер играет в пьесу, играет в то действующее лицо, которое он изображает, тем убедительнее будет пассивное сновидение зрителя. Законы театра тождественны с законами сновидения» . Ю. М. Лотман одну из своих последних статей о сне как «семиотическом окне» завершил утверждением тесной взаимосвязи между сном и искусством, определив то и другое как «нереальную реальность» .

Протагонистом (в нашем случае это Пискарев) в античной драме называлось главное действующее лицо трагедии. Сопровождавший же все мистическое таинство хор состоял, как правило, из пятнадцати человек . Характерно, что количество не бегло упомянутых в номинативных перечислениях, а персонально акцентированных Гоголем персонажей в сюжете, касающемся Пискарева, также равно пятнадцати . В центре всего мистериального действа изначально располагался жертвенный алтарь, на котором в честь Диониса Оместа (т. е. Кровожадного ), согласно классическим исследованиям этномифологов Джеймса Фрэзера и Эдварда Тайлора , приносились человеческие жертвы - невинные дети, мальчики. Неизменными атрибутами этого ритуала были музыка, песнопения, а также маскарад и «живые картины», т. е. драматические представления . Архетип ребенка как невинного агнца, предназначенного к закланию, многогратно акцентируется Гоголем в системе характерологических предикатов Пискарева: «застенчивый, робкий»; «чист и непорочен, как девственный юноша»; «он был прост, как дитя»; «мысли его были чисты, как мысли ребенка»; «тихий, робкий, детски простодушный» . Впоследствии, как отмечает И. Ф. Анненский, человеческие жертвы заменили их «qui pro quo» - лесные животные, чаще всего «дикие козы» . С этой баснословной мифологемой Гоголь дословно соотносит своего протагониста во время посещения им «того отвратительного приюта, где основал свое жилище жалкий разврат». Увидев здесь свою «красавицу-незнакомку», Пискарев «бросился со всех ног, как дикая коза, и выбежал на улицу». Корифеем трагедийного хора, сопровождающего действие гоголевской драмы, выступает безвестный старьевщик, «разносчик» старого платья, дребезжащий «козлиный голос» которого между вторым и третьим сновидением Пискарева отрезвляет его от мечтательных грез, возвращая на грешную землю, где властвует «вседневное и действительное», т. е. реальность и судьба, многократно акцентированный античными трагиками неумолимый рок. Здесь важно помнить, что, согласно эллинским мифам, бог сна Гипнос являлся родным братом богинь судьбы Мойр и был не только сыном Нюкты (Ночи) и братом-близнецом Танатоса (Смерти), но и родным братом олицетворенных греками в качестве детей Ночи Сладострастия и Обмана, а также отцом Фантаса (Фантазии, в том числе творческой) . Всех своих детей Ночь породила под впечатлением воистину вселенского, космического преступления, когда (за много веков до З. Фрейда и его концепции «эдипова комплекса») первотитану Урану, олицетворявшему Небо, его сын Кронос (символ Неумолимого Времени) отсек волшебным серпом детородный орган. Из семени этого органа, упавшего в море, родилась среди кипения пены Афродита . Ученик Сократа, историк и писатель Ксенофонт Афинский в своей «Греческой истории» свидетельствует о том, что древние греки одновременно поклонялись двум Афродитам - Афродите-Урании (т. е. Небесной, непорочной, богине возвышенных платонических чувств) и Афродите-Пандемос (т. е. публичной, площадной, земной и порочной, олицетворявшей в том числе и проституцию). В храмах, воздвигнутых в честь Афродиты-Пандемос, как и во всех без исключения странах древности, и на Востоке, и в Малой Азии, существовал ритуал священной проституции. Гиеродулы, т. е. публичные женщины, посвящали себя Афродите и считались ее жрицами. Заработанные ими деньги передавались в казну храма . Как видим, глубокие мифопоэтические корни роднят платонический образ «красавицы», предстающей в воображении и грезах Пискарева «небесной царицей», «венцом творения», и образ уличной «незнакомки», оказывающейся в реальности вульгарной девицей легкого нрава. Эта амбивалентность, укорененная не только в мифологии, но и в самой жизни двойственность придает платоническому идеалу Пискарева поистине символический статус. Тут торжествует не просто традиционная для романтиков, и европейских, и русских, неизбывно трагическая бинарность. Тут, буквально по Ф. М. Достоевскому, «дьявол с Богом борется, а поле битвы - сердца людей». Важно не забывать и о том, что даже в преодолевшей «сладострастный» эротизм язычества христианской традиции небесная чистота и земной порок столь же двойственны, мистически неслиянны и вместе с тем онтологически, бытийственно нераздельны, близко сопряжены образами Матери Спасителя Марии Приснодевы и мироносицы Христа Марии из Магдалы, блудницы, причисленной благодаря ее покаянию и вере к лику святых. Поэтому вовсе не случайно Пискарев, в определенной степени художническое «альтер эго» самого Гоголя, натура романтическая и до беззащитной крайности чуткая, ослепленный небесной красотой тривиальной кокотки, сравнивает ее с «перуджиновой Бианкой» - образом католической Мадонны, запечатленным на фреске Пьетро Перуджино «Поклонение волхвов», находящейся в столь обожаемой Гоголем Италии, в часовне Санта Мария деи Бьянки в городе Пьеве. Запечатленная Гоголем в психологическом строе характера и в грезах Пискарева парадоксальная мысль о том, что человек способен одновременно совмещать в душе своей «две бездны» и «два идеала» («идеал Мадонны» с «идеалом содомским») оказалась чрезвычайно близка Ф. М. Достоевскому - и в его творчестве (образ «блудницы-святой» Сони Мармеладовой), и в его философских раздумьях. Известно также, что в черновой рукописи повести пискаревская «красавица» носила имя «Липушка» - так, «без церемонии ударивши по плечу красавицу», называет ее явившийся в «приют жалкого разврата» «один офицер» . Липушка - уменьшительное от Олимпиада, что в переводе с греческого - «дочь Олимпа». В семантике русской фонетики «Олимпиада» звучит уже как «дочь» не только божественного Олимпа, но и демонического «ада». Не эту ли тайну, мистическую тайну своей двойственной природы обещала открыть Пискареву в его первом сновидении «небесная красавица», но так и не открыла, оставив ее мучительной загадкой - быть может, даже для самого Гоголя.

Далее мы вплотную подходим к той чрезвычайно важной особенности гоголевской поэтики трагического в «Невском проспекте», которую можно определить как ритуал литературного жертвоприношения - именно ритуал, а не «художественный прием», ввиду того, что не столько эстетика, сколько христианская этика безусловно противится тому, чтобы именовать в данном контексте «приемом» принесение тем или иным писателем в жертву художественной идее не только Пискарева, но и многих других знаменитых героев русской классики - будь то пушкинские Цыган и Земфира, Ленский и Евгений из «Медного всадника», лермонтовский Мцыри, Базаров, Обломов или Петя Ростов, Андрей Болконский и Анна Каренина в романах Л. Н Толстого. К осознанию смысла данного ритуала приводит нас сам Гоголь, назвавший «детски простодушного Пискарева» после его гибели «жертвой безумной страсти». Показательно в связи с этим и замечание проницательного В. Г. Белинского, отметившего в статье «О русской повести и повестях г. Гоголя» (1835), что Пискарев, до экстатического безумия увлекшийся «красавицей-незнакомкой», готов «принести ей в жертву, как Молоху, даже свою честь» . Как отмечает И. Ф. Анненский, в Аттике во время мистериального торжества в честь Артемиды (богини не только охоты, но и целомудрия и девственности) на ее алтарь, согласно ритуалу, «должна была попадать кровь из расцарапанной жреческим ножом шеи одного из участников церемонии». Это более чем красноречиво свидетельствует о том, что в данном случае «богослужебный обряд удержал смягченную форму человеческой жертвы» . В связи с трансформацией в гоголевском сюжете этого древнейшего мистериального ритуала остается только напомнить, что, когда после внезапного исчезновения Пискарева, ровно через неделю, т. е. спустя библейских «семь дней творения», «наконец выломали дверь», то в комнате несчастного петербургского «мечтателя» «нашли бездыханный труп его с перерезанным горлом», а «окровавленная бритва валялась на полу».

Мастерски пользуется Гоголь в «Невском проспекте» и литературной формой так называемых «лирических отступлений», прямых ремарок и комментариев всего происходящего непосредственно от повествователя. В греческой драме также существовал похожий прием, называемый «парабаса», когда корифей хора напрямую обращался к зрителям, поясняя смысл происходящего на сцене. В контексте всего вышесказанного, всей мифопоэтической системы и семантически многоуровневой структуры текста, касающегося судьбы и гибели Пискарева, я полагаю, совершенно по-иному, по-новому прочитываются и его сны. «Сновидения сделались его жизнию <...> он, можно сказать, спал наяву и бодрствовал во сне» , - без обиняков характеризует своего протагониста писатель. Называя на первых же страницах повести Пискарева «странным явлением», «столько же принадлежащим к гражданам Петербурга, сколько лицо, являющееся нам в сновидении, принадлежит к существенному миру», Гоголь ясно акцентирует и недвусмысленно объявляет об эфемерной сюрреалистичности всего происходящего не только с мечтательным художником, но и со всеми персонажами повествования. Гоголь впервые открыто и не таясь от читателя являет нам главный «козырь» своей поэтики фантастического, обнажает основной системообразующий принцип своего «художества» - мифопоэтизацию отображаемой жизни. «Художество есть оплотневшее сновидение» - именно так определил доминанту подобной поэтики П. А. Флоренский в трактате «Иконостас» .

Собственно, сновидения Пискарева - это цельный в своем художественном единстве онейрический цикл из шести знаково неоднородных снов, но семантически тесно связанных не только между собой, но и со всей мифопоэтической структурой повествования. Этот сновидный цикл своеобразно воссоздает собой структуру возникшей в средневековой итальянской поэзии секстины - строфы из шести строк, построенной на двух звучных, четко акцентированных рифмах. Первый, сказочно изукрашенный, возвышенный сон незадачливого петербургского «мечтателя», названный мной «бал у царицы», очевидно рифмуется по своему трогательному лирико-романтическому пафосу с пятым и шестым, в то время как второе, третье и четвертое сновидения удостаиваются лишь пискаревских, а в данном случае отчасти и авторских ремарок: «чепуха»; «какой-то пошлый, гадкий сон»; «глупое сновидение». Попутно отметим, что гротесковая фигура четвертого сновидения Пискарева, «какой-то чиновник, который был вместе и чиновник и фагот» - явственный прототип колоритного булгаковского персонажа из демонической свиты Воланда.

Первый сон Пискарева начинается после символической мизансцены, которой впоследствии зеркально заканчивается «немая сцена» комедии «Ревизор». Сравним в обратном времени написания порядке.

«Ревизор»:

Жандарм. Приехавший по именному повелению из Петербурга чиновник требует вас сей же час к себе. Он остановился в гостинице. (Произнесенные слова поражают как громом всех <...> вся группа <...> остается в окаменении).

«Невский проспект»:

« - Та барыня, - произнес с учтивым поклоном лакей. - у которой вы изволили за несколько часов пред сим быть, приказала просить вас к себе и прислала за вами карету.

Пискарев стоял в безмолвном удивлении...»

Далее в первом сне явным образом травестируется классический сюжет «Золушки» Ш. Перро с той, однако, существенной разницей, что у французского сказочника на бал в королевский дворец отправляется в волшебной карете с шестью лакеями Золушка-«замарашка» , а в повести Гоголя вместе с «лакеем в богатой ливрее» карета уносит на бал к «воздушной красавице» замарашку Пискарева. Почему «замарашку»? Потому, что забыв впопыхах переодеться, простодушный петербургский «мечтатель» явил изысканному бомонду «сверкающих дамских плеч» и «черных фраков» свой «весь запачканный красками сюртук». Понятно, что таким образом не только травестируется сакраменитальный сказочный сюжет, но и исподволь «трансвестируется», приобретает мечтательно-девические черты образ самого Пискарева: он на мифологическом балу не принц, который полновластно выбирает себе невесту, а всего лишь Золушка в мужском обличье, которую «небесной царице» еще только предстоит выбрать или не выбрать. Он «чужой на этом празднике жизни», если вспомнить известный фразеологизм популярных советских сатириков. Что касается ситуации онтологического, экзистенциального, а также нравственного, этического выбора - это древнейшая сюжетная мифологема, существующая в художественной литературе с самого момента ее зарождения.

Пятый сон является Пискареву после приема опиума, купленного в магазине женских шалей у персиянина. Этот эпизодический персонаж, обрисованный в стиле очень характерном и органичном для поэтики Гоголя, мистифицирующего и пародирующего все и вся - своеобразная карикатура на Пискарева. Персиянин мечтает о нарисованной красавице - «чтоб хорошая была и курила трубку» - едва ли не с той же «лошадиной страстью» (фраза из лирико-иронического финала повести), с какой несчастный живописец грезит о своем неземном, «воздушном» идеале непорочности и чистоты, Вечной Женственности. По краткому своему сюжету пятый сон Пискарева не что иное, как античная буколическая идиллия в интерьере «деревенского светлого домика», на благостном лоне сельской природы, в грезившейся не одному романтику на свете «обители дальней трудов и чистых нег». Касательно пристрастия петербургского живописца к опиуму, можно с большой долей вероятности предположить, что к моменту публикации «Невского проспекта» в сборнике «Арабески» (1835) Гоголю была знакома нашумевшая книга Томаса де Квинси «Исповедь англичанина, любителя опиума», вышедшая в 1834 г. в типографии Н. И. Греча и «замаскированная» из-за цензуры под перевод на русский из Ч.-Р. Мэтьюрина . Книга эта представляет собой пространные, подчас чересчур экзальтированные и вычурные, описания видений и снов опиомана, исполненных мистических озарений. Герой «Исповеди...» убеждает читателя в том, что сновидения после приема опиума особенно увлекательны и ярки, они сообщают душе некие «высшие откровения» и способствуют углубленному самопознанию. Как выяснил Б. Л. Модзалевский, «Исповедь...» приобрел и, по-видимому, прочел А. С. Пушкин, поскольку листы книги из его библиотеки оказались разрезанными . На это издание сразу обратила внимание критика таких популярных журналов как «Московский телеграф» и «Библиотека для чтения», а также булгаринской газеты «Северная пчела». Рецензии, большей частью восторженные, утверждали, что в «Исповеди...» автор открывает посредством мистических видений и грез необычайные тайны человеческой души, стремящейся к традиционному для романтической натурфилософии идеалу истинной гармонии, слиянию с универсумом. Обладавший безошибочным эстетическим и этическим чутьем художника Гоголь однако, как видим, не разделил подобных восторгов. Соблазн опьянения «мистическими» опиумными грезами привел художника Пискарева, незадачливого мечтателя из петербургской богемы, к настоящей духовной и душевной катастрофе: «ум его помутился», псевдоромантические иллюзии развеялись и обманули, а недолгая жизненная стезя трагически оборвалась. «Гроб его тихо, даже без обрядов религии, повезли на Охту; за ним идучи, плакал один только солдат-сторож, и то потому, что выпил лишний штоф водки».

Шестой сон Пискарева, где прекрасная незнакомка «была уже его женою», являет собой картину мистического брака очарованного грезами романтика со своим платоническим идеалом, вечно неуловимо близким, и вечно ускользающим в никуда. «Незнакомка» А. А. Блока, «Бегущая по волнам» А. С. Грина или «Смутный объект желания» в кинопритче Л. Бунюэля, как и его же образ «Дневной красавицы» - все это родные архетипические сестры небесной «царицы» опьяняющих пискаревских грез, мифической красавицы с «прекрасным лбом», «длинными ресницами» и «сокрушительными глазами». «Все убегающее, ускользающее неодолимо влечет нас» , - отмечал в связи с этим В. В. Розанов. «Вам было скучно? Я также скучала», - обращается к Пискареву в первом сне «царица» сказочного сновидного бала. «Не скучно ли вам на темной дороге? Я тороплюсь, я бегу... Человека не понимают. Надо его понять, чтобы увидеть, как много невидимого», - таков заключительный смысловой аккорд диалога двух романтических гриновских героинь в финале «Бегущей по волнам» .

Собственно говоря миф - как концентрированно сгущенный сюжет и одновременно форма его самопроявления - это всего лишь нечто неизбывно, бесплодно, бесконечно, циклически повторяющееся, то, что по многу раз пережили наши самые отдаленные предки и то, что неисчислимое количество раз обречены испытать наши самые далекие потомки. Именно в этом смысле и Вяч. Иванов, и А. Блок нарекли и охарактеризовали миф «объективной правдой о сущем» . Символизирующий у Гоголя дорогу жизни экзистенциальный путь бытия, «он лжет во всякое время, этот Невский проспект». И не частная трагическая коллизия в судьбе простодушного Пискарева, а «жизнь наша» - то есть наша с вами, ныне, присно и во веки веков, жизнь и есть «вечный раздор мечты с существенностью». «Жизнь» - архетипически и мифологически очень характерное заглавие одного из романов Ги де Мопассана (1883). Жизнь, где «самый порок дышит миловидностью», «где все происходит наоборот», где, как доподлинно удостоверился разочаровавшийся романтик Пискарев, «все обман, все мечта, все не то, чем кажется!», «все дышит обманом». Все - непроглядная сумеречная промозглость Петербурга, провинциальная роскошь борделей, полумрак игорных домов, еле-еле освещенные тусклой сальной свечой кабинеты правительственных чиновников. А если где-то случайно и появляется, если и зажигается искусственный земной свет, то «для того только, чтобы показать все не в настоящем виде».

Литература. 10 класс
Урок №2
Тема: Художник и «страшный мир» в повести Н.В.Гоголя «Невский проспект».

I. Работа по материалам домашнего задания.
Прокомментируйте авторские оценки в описании Невского проспекта.
Как в эпизоде намечаются главная проблема и конфликт всей повести?
Докажите, что в этом описании присутствуют черты романтизма и реализма. Приведите примеры.
Какова функция этого эпизода во всей повести?
Расскажите, как терпят крах романтические иллюзии Пискарева.
Какое значение в его истории имеют черты романтической иронии, фантастики, гротеска?
Какова смысловая роль сна Пискарева?
В чем трагический смысл истории Пискарева? Почему автор приводит его к самоубийству?
Расскажите историю поручика Пирогова. Какова ее композиционная роль в повести?
Какую роль в истории Пирогова играют Шиллер и Гофман? В чем здесь проявляется авторская ирония и гротеск?
Можно ли считать историю Пирогова торжествующим фарсом? Аргументируйте свое мнение.
Как в повести отразились принципы романтического двоемирия?
Докажите, что повесть Гоголя носит автобиографический характер и отражает его религиозные представления о морали и нравственности?
Итоги подводит учитель.
Сквозная тема петербургских повестей - обманчивость внешнего блеска столичной жизни, ее мнимого великолепия, за которым скрывается низменная и пошлая проза. «О, не верьте этому Невскому проспекту Все обман, все мечта, все не то, чем кажется!» Эти слова из повести «Невский проспект» можно поставить эпиграфом ко всему петербургскому циклу.
Вместо людей по Невскому проспекту («Невский проспект») движутся «бакенбарды, шляпки, талии, дамские рукава, щегольские сюртуки, греческие носы, пара хорошеньких глазок, ножка в очаровательном башмачке, галстук, возбуждающий удивление, усы, повергающие в изумление» и т. п. Бездуховный мир омертвел и рассыпался на детали, вещи. Человека замещает предмет его туалета. Когда высокий дух покидает мир, в нем нарушается иерархия ценностей - и все рассыпается и сваливается в бесформенную кучу. Человек уже не может отличить добро от зла, высокое от низкого. Он теряет целостность восприятия, лишается ориентации.
Петербургскому мечтателю-романтику, художнику Пискареву кажется, что «какой-то демон искрошил весь мир на множество кусков и все эти куски без смысла, без толку смешал вместе» - «сверкающие дамские плечи и черные фраки, люстры, лампы, воздушные летящие газы, эфирные ленты и толстый контрабас, выглядывающий из-за перил великолепных хоров, - все было для него блистательно». Но это блеск хаоса, отражающий абсурдность мира, потерявшего смысл, утратившего организующую его духовную вертикаль.
В фантасмагории петербургской жизни путается и смещается все, извращаются представления о прекрасном. Художник Пискарев находит ангельскую красоту там, где она и не ночевала, в жалкой наглости и глупой пошлости продажной женщины.
«Романтику» Пискареву противопоставлен «реалист» Пирогов, который является пленником окружающей его пошлости. Сама антитеза двух героев - Пирогова и Пискарева - оказывается мнимой. «Он лжет во всякое время, этот Невский проспект, но более всего тогда, когда ночь сгущенною массою наляжет на него и отделит белые и палевые стены домов, когда весь город превратится в гром и блеск, мириады карет валятся с мостов, форейторы кричат и прыгают на лошадях, и когда сам демон зажигает лампы для того только, чтобы показать все не в настоящем виде».
Подмена подлинных ценностей мнимыми приводит к разрушению Божеского образа в человеке.
Задание на дом: Стр.84-89. Ответить на вопросы, касающиеся повести «Нос».
В чем реальность начала повести?
Где любил прогуливаться майор Ковалев?
Какими словами описаны любимые места майора Ковалева?
В чем реальность людей, «населяющих» страницы повести? Приведите приметы реального быта реальных людей.
Какие нереальные события служат завязкой истории майора Ковалева?
Как разворачиваются дальнейшие события, связанные с носом?
Почему расстроился и огорчился майор Ковалев?
Удивляются ли герои повести, что все это могло произойти не с реальным человеком, но с отдельной частью его лица?

Такое происходит много раз. Во сне Пискарев обретает всю полноту счастья, наяву - полную меру страдания. Все вывихнуто и ненормально в этом странном и страшном реальном мире, как все искажено в жизни художника. Можно сказать, замечает автор, что спал Пискарев наяву, а бодрствовал во сне. Эти участившиеся метаморфозы стали источником его страданий физических и нравственных и довели в конце концов до безумия.

Романтическое мироощущение молодого Гоголя было, как мы знаем, весьма восприимчиво к контрастному восприятию мира. Вся повесть «Невский проспект» выдержана в резких контрастных красках. Социальные и психологические контрасты Невского проспекта перекликаются с перепадами в восприятии мира у Пискарева, и все это вместе обостряет ощущение трагического противоречия между действительностью и представлением о том, какой она может и должна быть.

Художник Пискарев был жертвой, по выражению Гоголя, «вечного раздора мечты с существенностью». Это жертва трагическая, ибо слишком велико несоответствие между высокой романтической мечтой и возможностями ее осуществления. Жизнь жестоко посмеялась над Пискаревым. Его преданность идеалу прекрасного и вера в чистоту человеческих отношений не выдержали соприкосновения с грубой прозой жизни, с лицемерным, эгоистическим обществом. В единоборстве с этим обществом он потерпел полное крушение.

Отношение Гоголя к Пискареву двойственное. С одной стороны, ему глубоко симпатичен характер этого благородного мечтателя, с негодованием отвергающего фальшивые и пошлые устои современного мира. Однако, с другой стороны, писатель не может не чувствовать беспочвенность романтического идеала своего героя. Дело не только в том, что этот идеал зыбок, нереален, но еще и в том, что по самой природе своей он порождение той же самой пошлой действительности, против которой направлен. Гоголь видел слабость Пискарева и зыбкость его жизненной позиции.

К середине 1830-х годов романтизм как философия жизни, как метод решения противоречий действительности обнаружил свою уязвимость. Пройдет еще одно десятилетие - и эта тема станет одной из важнейших в русской литературе. В 1843 году Герцен запишет в Дневнике: «Период романтизма исчез, тяжелые удары и годы убили его» (II, 272). Наблюдение это, сделанное в связи с обстоятельствами личной жизни Герцена, имело и несомненно более общий смысл. Романтизм к тому времени станет синонимом благодушия, рутины и дряблости. Как далеко зашел этот процесс, наглядно покажет судьба Александра Адуева в романе «Обыкновенная история». Задолго до Гончарова Гоголь проницательно распознал ранние симптомы той же болезни. Конечно, Пискарев не Александр Адуев, в гоголевском герое еще много истинно привлекательного, в его страстном негодовании против устоев современной цивилизации и морали сквозила юношеская «идеальность» и трогательная в своей простодушной наивности вера и возможность быстрого исправления нравов людей. Но гениальность Гоголя заключалась именно в том, что простодушие Пискарева изображено как порождение той же действительности, что вскормила пошлость Пирогова. Очень они разные люди - Пискарев и Пирогов, и, однако же, они не просто знакомцы, а «приятели»!

Сатирическая, обличительная направленность повести сильно выражена во второй новелле, посвященной Пирогову.

Поручик Пирогов представляет собой совсем иной человеческий материал, чем легко ранимый и чувствительный к малейшим проявлениям несправедливости Пискарев. Ограниченный и нагло самоуверенный, удачливый, преуспевающий, всегда в отличном расположении духа, Пирогов был совершенно чужд рефлексии и каким бы то ни было нравственным терзаниям. Пошлое самодовольство выражало не мимолетное, не сиюминутное его состояние, а самую суть его характера. Писатель создал очень яркий человеческий тип, ставший нарицательным обозначением многих сторон современного ему общественного бытия.

Урок литературы в 10 классе по повести Н.В.Гоголя «Невский проспект»

Тема: Правда и ложь, реальность и фантастика в повести Н.В.Гоголя «Невский проспект»

Технология: проблемное обучение

Цель: показать учащимся, как в повести Гоголя «Невский проспект» нарисован образ призрачного, обманчивого города, чуждого мечтательному человеку; выяснить суть противопоставления художника Пискарева и поручика Пирогова.

Задачи:

Образовательные: познакомить обучающихся с особенностями звучания темы Петербурга в повести Гоголя «Невский проспект»

Развивающие: развивать навыки самостоятельной работы с прозаическим текстом, умения выделять главное, определять авторскую позицию; формировать речевую культуру

Воспитательные: содействовать формированию гражданских и нравственных качеств обучающихся

Предварительное домашнее задание:

По вариантам подготовить характеристику художника Пискарева и поручика Пирогова

Всё обман, всё мечта. Всё не то, чем кажется.

Н.В.Гоголь

Ход урока:

1 Слово учителя.

В 1828 году Н.В.Гоголь окончил Нежинскую гимназию. Впереди – свобода, служба, жизнь в Петербурге. В декабре молодой человек отправляется в столицу. Каким представлялся Гоголю Петербург? Вспомним строки из знаменитой повести Гоголя «Ночь перед Рождеством: «Боже мой! Стук, гром, блеск, по обеим сторонам громоздятся четырехэтажные стены; …мосты дрожали, кареты летели, извозчики, форейторы кричали…» Такой увидел столицу кузнец Вакула. Таким, вероятно, представлял себе Петербург и Гоголь. Но действительность оказалась не похожа на сказку. «Петербург мне показался вовсе не таким, как я думал, - разочарованно писал Гоголь матери 3 января 1829 года. – Я его воображал красивее и великолепнее».

Почему же Гоголь разочаровался в этом городе и все-таки посвятил ему целый цикл «Петербургские повести»? Возможно, на этот вопрос нам поможет ответить «Невский проспект».

В.Г.Белинский писал: «Такие пьесы, как «Невский проспект», могли быть написаны не только человеком с огромным талантом и гениальным взглядом на вещи, но и человеком, который знает Петербург не понаслышке.» И действительно, в основу повести легли впечатления петербургской жизни писателя. Город поразил его картинами глубоких общественных противоречий и трагических социальных контрастов. За внешним блеском столицы Гоголь все отчетливее видел бездушие и хищническую бесчеловечность города-спрута, губящего живые души маленьких людей.

2. Беседа по фрагменту начала повести «Всемогущий Невский» . Создание проблемной ситуации.

Учитель: Как изображена главная улица Петербурга? (блеск, красота, многолюдие)

Учитель: В какое время суток показан Невский проспект? (рано утром, в полдень и после обеда)

Учитель: Обратите внимание, что наиболее подробное описание Невского проспекта автором показано в период с 2-х до 3-х часов. Почему? (В это время по проспекту прогуливаются сильные мира сего, представители аристократии – те, кто представляет собой парадную витрину Российской империи)

Учитель.: Как о них сказано в повести? (подчеркнуты внешние атрибуты: бакенбарды, усы, платья, платки, галстуки, шляпки и т.д.) А где же сами люди?

Учитель: Это уже языковой прием – метонимия. С какой целью автор использует этот прием? (это сатира, позволяющая обнажить человеческое самодовольство, чванство, беспечную праздность, заботу о внешней красоте и пренебрежение красотой внутренней. Эти люди здесь не за делом, а от безделья).

Учитель: Как эту мысль выразил Гоголь? («Только взойдешь на Невский, как уже пахнёт одним весельем»)

Учитель: Но существует ведь и другая сторона улицы. Когда мы с ней знакомимся? (Ее мы видим рано утром. Это мальчишки на посылках, мужики-рабочие, лакеи, нищие)

Вывод 1: Изображая Невский проспект в разное время суток, Гоголь характеризует все социальные слои Петербурга. Поэтому Невский проспект – олицетворение Петербурга, города контрастов.

3. Формулирование темы урока.

Учитель: Рисуя Невский проспект Гоголь пишет: «Какая быстрая совершается в нем фантасмагория в течение одного дня!»

Что такое «фантасмагория»? Каково лексическое значение этого слова? Заглянем в словарь:

ФАНТАСМАГО’РИЯ, -и, ж . «Толковый словарь русского языка» под ред С.И.Ожегова

Причудливое, необычное сочетание или игра света и тени, красок и т.п., причудливое нагромождение, соединение чего-л.

Нечто нереальное, призрачное, создание мечты, воображения.

Причудливые, удивительные изменения, превращения или необыкновенные стечения обстоятельств, событий.

Учитель: В каком значении употребил это слово писатель? (во втором значении). Исходя их определения, сформулируем тему урока: «Правда и ложь, реальность и фантастика в повести «Невский проспект».

Учитель: Как в повести нарисован образ призрачного, обманчивого города, кроме начального описания? (Историями художника Пискарева и поручика Пирогова). Истории, случившиеся с молодыми людьми, - это два главных сюжетных эпизода, две части общей картины Невского проспекта в Петербурге.

Работа по подготовленному домашнему заданию.

Учитель: Рассмотрим историю Пискарева.

Что является идеалом для Пискарева? (красота в окружающем мире, ведь он художник)

Что поразило его в облике незнакомки, встретившейся на проспекте? (грация, осанка, волосы, взгляд)

Кем на самом деле оказалась эта девушка? (обитательница дешевого притона)

Почему это так болезненно для Пискарева, почему он отказывается в это верить? (это разрушение идеала красоты, для художника это невыносимо тяжело).

Какова роль снов Пискарева в повести? (во сне он видит свою избранницу такой, какой ему хотелось бы ее видеть: лучше всех одетой, невинной красавицей из привилегированного общества. Лишь просыпаясь, художник понимает, что реальность ужасна, и вновь забывается сном. Он пытается искусственно, принимая наркотик, уйти в мир иллюзий. Однако сны и иллюзии не могут заменить реальную жизнь).

Почему Пискарев совершает самоубийство? (рухнула мечта, идеал, а без идеала его жизнь невозможна, бессмысленна).

Как вы относитесь к Пискареву? (его искренне жаль, он романтик, идеалист, мечтатель, такому человеку крайне сложно противостоять страшному и грозному миру реальности).

Учитель: А теперь обратимся к другому герою - поручику Пирогову.

К какому обществу принадлежит Пирогов? Где его можно часто встретить? (он не аристократ, имеет низший офицерский чин, но вращается среди тех, кто составляет верхушку общества).

Как и почему это ему удается? (Он обладает многими талантами: умеет поддержать беседу, умеет ухаживать за дамами, остроумен, заядлый театрал, решительный человек, не привыкший к отказу).

В чем заключалось «смелое предприятие» Пирогова? (он увязался на Невском за блондинкой, а она оказалась женой немца – жестянщика)

Кто такие Шиллер и Гофман? Случайны ли эти фамилии у героев? (Это тоже сатирический прием. Фамилии известных немецких литераторов носят простые мастеровые люди)

Как Пирогов повел себя, узнав, что блондинка замужем? (Его это нисколько не смутило. Он нашел повод бывать в этом доме, на глазах у мужа оказывал знаки внимания молодой женщине и чуть было не соблазнил ее, за что был избит пьяным Шиллером и его дружками и с позором выброшен на улицу)

Как отреагировал Пирогов на оскорбление? (сначала он хотел жаловаться, писать чуть ли не государю, но, проходя мимо кондитерской, соблазнился вкусными пирожками и успокоился, благополучно забыв о случившемся)

Каково отношение к Пирогову? (он смешон, вызывает больше презрение, чем сочувствие)

Учитель: Что общего у Пискарева и Пирогова? (сходство лишь внешнее – оба оказались на Невском, оба увлеклись хорошенькими женщинами, оба обманулись, но отнеслись к этому по-разному)

Вывод 2: Образы Пирогова и Пискарева связаны с противоположными нравственными началами в характерах героев. Комический образ Пирогова противопоставлен трагическому образу Пискарева.

«Пирогов и Пискарев – какой контраст! Оба они начали в один день, в один час преследования своих красавиц, и как различны для обоих были следствия этих преследований! Один в могиле, другой доволен и счастлив даже после неудачного волокитства и ужасных побоев. О, какой смысл скрыт в этом контрасте! И какое действие производит этот контраст!» - писал В.Г.Белинский.

5. Обсуждение идейного смысла произведения. Работа над финальным отрывком «О, не верьте этому Невскому проспекту».

Учитель: В конце повести Гоголь вновь возвращается к разговору о Невском проспекте. Для чего это сделано автором? (чтобы сорвать с него красивые покровы и высказать свое презрение к городу с его продажностью, грубостью, равнодушием к прекрасному и человеку).

Учитель: Гоголь подчеркивает главное противоречие Петербурга – между видимостью и истинной сущностью города – через образ Невского проспекта.

Учитель: Какие слова в финале повести выражают идею произведения? (это эпиграф урока)

Вывод 3: Реальность Петербурга – обман, иллюзорность, призрачность.

6 Рефлексия.

Продолжите предложения:

Петербург Гоголя ….

В нем соседствуют …

В городе царит … атмосфера

Жители города …

Петербург лишил их … , каждый человек - …

Учитель: Что же ценно для нас в повести Гоголя, написанной в 30-е годы 19 века? Какой урок мы извлекаем из произведения великого писателя? (повесть утверждает мысль автора о том, что нельзя жить романтическими иллюзиями, верить в несбыточные мечты. Они неизбежно будут разрушены самой жизнью, ибо в жизни постоянно идет борьба добра и зла, тьмы и света, и нужно учиться их различать, понимать, что очень многое в жизни – это обман, видимость, призрачность).

"Он лжет во всякое время, этот Невский проспект..."
Н. В. Гоголь. "Невский проспект". Образ Петербурга. Правда и ложь, реальность и фантастика в повести "Невский проспект".
В рассказе учителя следует сообщить об истории создании книги, которая выросла в цикл "Петербургские повести", перечислить повести, входящие в него. Учащимся нужно вспомнить, каким изображался Петербург в произведениях, изученных ранее, например в "Ночи перед Рождеством" Гоголя, "Размышлениях у парадного подъезда" Некрасова, "Медном всаднике" Пушкина и "Белых ночах" Достоевского.
Для "погружения" класса в атмосферу Невского проспекта школьникам могут быть показаны иллюстрации Д. Кардовского к повести Гоголя и сделан их искусствоведческий анализ.
Для более глубокого понимания повести необходимо составить к ней комментарии, которые отдельные десятиклассники могут сделать самостоятельно.
Как минимум нужно дать лексический комментарий к следующим словам и выражениям: сюртук, фрак, салоп, фантасмагория, пестрядевый, штоф, редингот, веленевая бумага, фризовая шинель, ридикюль, демикотоновый сюртук, эстампы, агат, алебарда, ливрея, чухонка, фагот, опиум, ключница, инвалидный солдат, капуцин, швабский немец, кабриолет, фунт, рапе, живет на фуфу.
Исторического комментария требуют слова и выражения, обозначающие чины и звания и их иерархию в табели о рангах: титулярный советник, надворный советник, коллежский регистратор, губернский секретарь, коллежский секретарь, повытчик, камергер, действительный статский советник, поручик, прапорщик, юнкер.
Более основательный культуроведческий комментарий необходим к словам и выражениям, отражающим атмосферу эпохи Гоголя, его "энциклопедию" Петербурга: ганимед, Перуджинова Бианка, Геркулес, Булгарин, Греч, А. А. Орлов, "Филатки", "Димитрий Донской", Шиллер, Гофман, "Вильгельм Телль", "История Тридцатилетней войны", Главный штаб, "Северная пчела", Лафаэт.
Описание Невского проспекта имеет смысл прочитать вслух (с начала повести до слов "...всегда в немецких сюртуках гуляющими целою толпою и обыкновенно под руку"), а затем проанализировать этот эпизод.
Примерный план анализа эпизода
1. Проанализируйте образы, с помощью которых Гоголь рисует картину Невского проспекта. Какова здесь роль изобразительно-выразительных средств и художественных деталей?
2. Объясните роль художественного времени и пространства в этом фрагменте.
3. Прокомментируйте авторские оценки в описании Невского проспекта.
4. Как в эпизоде намечаются главная проблема и конфликт всей повести?
5. Докажите, что в этом описании присутствуют черты романтизма и реализма. Приведите примеры.
6. Какова функция этого эпизода во всей повести?
Анализ эпизода даст возможность подчеркнуть, что Петербург - город без целостных лиц, которые заменяются их частями или частями тела и одежды. Действительность не такая. Какой мы ее видим и в любой момент может повернуться к нам своей оборотной стороной. Жизнь призрачна, поэтому ничему нельзя верить.
На втором уроке следует побеседовать о двух историях молодых людей: художника Пискарева и поручика Пирогова. Школьникам важно понять, почему такие разные истории таких разных людей автор все же ставит рядом и делает сопоставимыми.
Вопросы и задания для беседы
1. Проследите и расскажите, как терпят крах романтические иллюзии Пискарева.
2. Какое значение в его истории имеют черты романтической иронии, фантастики, гротеска?
3. Какова смысловая роль сна Пискарева?
4. В чем трагический смысл истории Пискарева? Почему автор приводит его к самоубийству?
5. Расскажите историю поручика Пирогова.
6. Какова ее композиционная роль в повести?
7. Какую роль в истории Пирогова играют Шиллер и Гофман? В чем здесь проявляется авторская ирония и гротеск?
8. Можно ли считать историю Пирогова торжествующим фарсом? Аргументируйте свое мнение.
9. Как в повести отразились принципы романтического двоемирия?
10. Докажите, что повесть Гоголя носит автобиографический характер и отражает его религиозные представления о морали и нравственности?

В финале урока можно прочитать и обсудить фрагмент статьи Белинского "О русской повести и повестях г. Гоголя", где дается позитивная оценка повести "Невский проспект" со слов ".Невский проспект. есть создание столь же глубокое, сколько и очаровательное..." до слов "Да, господа, скучно на этом свете!.."

Итог урока. Повесть утверждает мысль автора о том, что нельзя жить только романтическими иллюзиями, верить в несбыточные мечты. Они неизбежно будут разрушены самой жизнью. В жизни постоянно идет борьба добра и зла, тьмы и света, и нужно учиться их различать, понимать, что очень многое в жизни -- это обман, призрачность. Как и на Невском проспекте, в нашей жизни именно "демон зажигает лампы для того только, чтобы показать всё не в настоящем виде". Вернуть всему истинный вид может только гротеск, фантастика, которые восстанавливают и обнажают глубинную правду и содействуют её пониманию.

Петербург в повестях Гоголя олицетворяет собой мир, живущий обманом и ложью. Жизнь может неожиданно обернуться для человека нелепой, странной, фантастической и безжалостной. Страшная и мрачная романтика Петербурга пропитана злом, губительным для «маленького человека», и способна принимать самые неожиданные и волшебные формы. Вместе с тем Гоголь мастер реальных образов, умеющий в самом обыкновенном видеть поэзию, подмечать существенные стороны жизни и человеческих типов. Но реальность, соединяясь с фантастикой, становится страшной, гротесковой. Это подчеркивает призрачность действительности и непрочность, неустойчивость, зыбкость человека в столкновении с миром зла.